Конкурс окончился - рассказ есть. Может интересно кому будет?
Непрямой массаж сердца
Хорошо на солнышке! Нечасто выпадает работникам приёмного отделения такая лафа, но сегодня воскресенье. Больных на плановую госпитализацию нет, город летом пустой, аварий мало, погода хорошая ни инфарктов тебе, ни инсультов — отдыхай, до упора!
Грех был бы не воспользоваться случаем — вот процедурная сестра Регина и молоденький медбрат Мишка и не грешили — сидели на скамеечке у входа и загорали вовсю. Тем более, что ответственный терапевт ушла на пищеблок снимать пробы. А то вполне могла бы и в отделение загнать — за этим у неё не заржавеет!
А что там делать-то сейчас? В этих душных кабинетах, окна которых нельзя даже в жару распахнуть настежь — нельзя же, чтобы было видно, что в них происходит. Что делать в коридоре, где круглые сутки вечно моргают лампы дневного света? И всё там внутри пропахшее запахами хлорамина и йода, пенициллина и крови, витамина Бэ-прим и... не хочется даже перечислять, что ещё навсегда въелось и в потолок, и в стены, сколько бы санитарки не мыли полы и не протирали всё остальное Очень уж он несмываемый какой-то, этот запах — запах человеческого несчастья.
-Лепота-а! - Мишка сладко потянулся, жмурясь на ярком свету — Регина, у тебя отпуск скоро?
-Ой, Мишенька — уже даже и не представляю, как до него дожить. - Крупная блондинка, хорошо оправдывающая осанкой своё гордое имя, давно уже вслух мечтала, как она наконец выберется к родственникам под Вентспилс, откуда очень давно перебрался в Москву её дед. - Две недели ещё терпеть, и только одна суббота выпадает на дежурство, представляешь как мне не везёт?
-Да, ну-у — доживёшь. Лето - «Скорая», и та простаивает. Чего там тебе потерпеть-то осталось? А сегодня, может, и вообще никого не привезут — если только к вечеру алкаша какого, мостовой по морде битого.
-Типун тебе на язык! - Цыкнула на Мишку Регина. - Сглазишь, чёрт лохматый! Никогда так не говори. Да... - Регина пристально посмотрела на въехавший под арку «Жигулёнок», - уже и сглазил. Вот, ведь... — разобрало ж тебя не ко времени!
-Да это не к нам, наверное — Мишка тоже вгляделся туда, где выскочивший из машины мужчина что то выяснял у человека в белом халате, который рукой указывал прямо на их корпус. - Это посетитель к кому-нибудь во вторую терапию.
-Поработай с моё... Посетители, Миш, не скачут, как наскипидаренные — выкати лучше каталку, на всякий пожарный.
Глаз у Регины был намётанный -. Мишка не успел даже и каталку подвезти, как выскочивший из передней дверки мужчина, с бледным испуганным лицом, быстро подбежал к ней.
-Доктор — задыхаясь спросил он — здесь приёмное отделение?
-Здесь. А что с вами?
-Не со мной - с другом моим. Шок у него инсулиновый! Кома гипогликемическая! Ему срочно глюкозу внутривенно нужно вколоть!
-Конечно, конечно. Давайте-ка мы его быстренько из машины вытащим. Помогите нам, пожалуйста — это Регина говорила уже водителю, успевшего вылезти со своего места и распахнувшему заднюю дверь автомобиля.
На заднем сидении был виден человек в какой-то странной сгорбленной позе с упавшей на грудь головой и бессильно повисшими руками. Водитель, обежав машину сзади, стал помогать вытаскивать тяжко обвисающее в руках безвольное тело, которое остальным с большим трудом удалось наконец взвалить на каталку. Водитель захлопнул дверки и стал забираться на своё место.
-Подождите! - Мучина, доставивший товарищв в больницу, полез за бумажникои. - А деньги?
-Ты за кого меня держишь? Деньги вон для них прибереги. - Водитель жестом указал на Регину и Мишку. - это они теперь за каждую букву в рецепте рупь требуют. Я тебе помог, ну и бывай здоров. Друга лечи, а мне некогда. - «Жигулёнок» сорвался с места и, огибая газон, шустро покатил к арке на выезд.
-Простите... - Мужчина растерянно повернулся к Регине.
-Ерунда — мы и не такое слыхали. Миша - ты давай сзади, а я спереди и в терапевтический быстро! Вы рядом идите — пока везём всё мне расскажете, понятно? Так — уже на ходу выспрашивала Регина — откуда вы знаете, что у него гипогликемическая кома?
-Мы с ним вместе в Институте эндокринологии лежали — задыхаясь объяснял сопровождающий - от диабета лечились. Нас позавчера выписали, но билеты на самолёт только на сегодня были — нам остаться разрешили — а вечером лететь должны до Иркутска, а мне ещё и в Черемхово добираться.
-Понятно — а вам инсулин тоже кололи? Вы ели сегодня?
-Мы и шли — гуляли и какое-нибудь кафе высматривали - поесть обязательно вовремя нужно. А Коля вдруг упал. Я машину не сразу поймал — связываться никто не хотел, спасибо этому, что нас довёз. Вы Коле глюкозу поскорее уколите — он же умереть может!
-Вы не волнуйтесь только, сейчас сделаем что-нибудь.
Регина повернула каталку налево в кабинет и направила её поближе к окну. Мишка, оторвавшись от ручек, подскочил к изголовью и схватил лежащего на ней за запястье, после чего, почти моментально, приложил пальцы к его шее.
-Что, Миша? — Регина пристально всматривалась в лицо человека на каталке.
-Пульса нет! - Мишка быстро расстегнул на лежащем светлый летний пиджак и, одним резким движением сразу и ослабил узел галстука и оторвал верхнюю пуговицу рубашки — Регина, положи ему под шею что-нибудь.
-Миша, так... - Регина осеклась, под бешеным Мишкиным взглядом, указавшим глазами на бледного человека с крупными каплями пота на лбу, наблюдавшим за ними. Больше не добавляя ничего, она быстро скатала валик из тощей подушки с кушетки и подсунула его лежащему под шею. - Тогда давай - делай непрямой массаж сердца и дыши его пока, а я за Виктором Петровичем!
Регина пулей вылетела в дверь. Был только слышен цокот каблуков быстро удаляющийся по коридору. Мишка аккуратно, как учили, положил на грудь лежащему ладонь, плотно накрыл её другой и стал сильно и ритмично давить на грудь.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. — всё — теперь нужно было дышать изо рта в рот — времени на колебания не было. Оторвав руки, Мишка склонился над безжизненным лицом, зажимая ему нос пальцами и плотно, как при поцелуе взасос, прижал к его губам свои.
Вдо-ох!
Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Вдо-ох!
-Не... стойте... сядьте... на кушетку!
Вдо-ох!
-Нет! Почему вы ему глюкозу не колете? Срочно же глюкозу нужно!
Вдо-ох!
-Сначала... нужно... сердце... запустить!
Вдо-ох!
-Мишка — держи аппарат! Умеешь с ним работать?
-Умею, Виктор Петрович — Мишка, уже немного задыхаясь, чуть не на лету выхватил из рук быстро вошедшего хирурга-травматолога ручной аппарат для искусственного дыхания, и продолжил ритмично нажимать на грудь лежащего на каталке.
-Вы почему такой бледный и за грудь держитесь? - это Виктор Петрович спросил уже у человека, который так неотрывно и стоял у каталки, наблюдая за Мишкой. - Вам плохо? Сядьте на кушетку.
-Но...
-Сесть немедленно, я сказал! Грохнетесь в обморок на кафельный пол — что у меня других забот нет, чтобы ещё и вам голову штопать?! И не мешайте нам работать!
Мужчина неохотно подчинился.
-Регина, глюкометр захватили? Определите ему быстренько сахар крови. - Это врач, разматывая трубки тонометра, прихваченного им со стола, говорил уже сестре, которая вошла в кабинет следом за ним. - А вы снимите пиджак и задерите рукав рубашки — мне нужно вам давление померить. Регина, что там у него с сахаром?
- Сильно понижен. Три и одна только.
-Понятно. - Виктор Петрович выпустил воздух из манжетки тонометра - Значит так делаем: Вы пока ему для внутривенного намешайте в глюкозу кофеина два кубика, кубик анальгина, кубик промедола, бэ-прим, бэ-шесть и... чёрт... ну и пол-кубика коргликона, что ли — остальное до Натальи. А вы — это он продолжал уже мужчине — ложитесь на кушетку, только головой вон в ту сторону, а ногами на изголовье - я клеёнку переложу сейчас и помогу вам - у вас давление очень низкое. Вам в вертикальном положении нельзя находиться! Болей в сердце нет?
-Да... неприятно что-то в груди не то чтобы больно, но... как-то...
-Вот и я про то же! Давайте, давайте, ложитесь — хватит со мной пререкаться!
Регина, уже успевшая принести из процедурной лоток со шприцом и ампулами, закатала больному рукав и начала медленно вводить глюкозу в вену.
-Так, что тут происходит? - В дверь кабинета решительным шагом вошла ответственный терапевт Наталья Владимировна.
-Гипотонический криз на фоне гипогликемии — Виктор Петрович кивком указал на лежащего на кушетке. Терапевт быстро просмотрела пустые ампулы в лотке.
-Ясно. А с этим что? - Наталья Владимировна подошла к каталке и посмотрела на лежащего. - Всё, Миша, заканчивай— можешь уже отойти от него.
-Почему вы перестали работать? - Заволновался его друг на кушетке, но уже намного спокойнее — промедол делал своё дело. - почему вы ему сердце не запускаете? Есть же такой аппарат — током бьёт и сердце работать начинает — я знаю!
-Потому что он, к сожалению, умер около часа назад. — ответила терапевт, приподнимая и покачивая голову лежащего на каталке. - Уже пошло окоченение - началась ригидность затылочных мышц.
-Но вот же врач — он молодой, а старается, делает что-то, а вы... Как же можно так? Ну помогите Коле, я вас умоляю!
-Миша не врач, он пока только учится, он имеет право не понимать ещё, а я — не имею. Поймите — ему никто помочь не смог бы— вы привезли его к нам уже мёртвым. А труп мы оживить не можем.
-Я понял, Наталья Владимировна - сказал Мишка каким-то тусклым голосом - сразу понял, когда мы его в кабинет завезли. У него и руки совсем холодные были и губы.
-Зачем ты тогда всю эту комедию передо мной ломал, зачем над мёртвым измывался? Или ты тут практику такую проходишь, студент?! - заорал больной с кушетки.
-Вам очень плохо было, а вы надеялись, что я ему помочь смогу. Мне нужно было время протянуть, пока врачи не подошли - таким же тусклым голосом ответил Мишка человеку на кушетке - я боялся, что и с вами тоже случиться что-то может. Нельзя было вам говорить, что он уже мёртвый, понимаете?
-Миша. Иди, отдохни пока там, в холле - вмешалась Наталья Владимировна - ты нам тут больше не нужен.
Мишка, ссутулившись, медленно побрёл к двери кабинета.
- Парень! - раздалось сзади - Ты прости меня, пожалуйста. Я не понял сразу.
- Всё нормально, — не оборачиваясь тихо ответил Мишка, - Это - моя работа.